Делай, что должно и будь, что будет

Главная     Ревизорские истории     Делай, что должно и будь, что будет

       Слова в заголовке могут быть девизом настоящего ревизора. И я старался следовать этому девизу. Даже не будучи ревизором. В том числе и в том, что изложено на этой странице.

На странице сайта под названием «Первая ревизия» я писал, что на работу в Управление государственного страхования по Горно-Алтайской автономной области меня принял начальник Управления Суртаев Василий Александрович. Он же поверил в меня, учил и поддерживал даже тогда, когда я оступался. Я видел это, ценил и старался работать лучше и лучше. И это у меня получалось.

После года работы ревизором Облгосстраха я был переведён на должность старшего экономиста. Вот как это было. У Анненкова, старшего экономиста, был один изъян в работе, который проявился в том, что Степан Николаевич почти неделю не выходил на работу. Впал в загул. В самую жаркую рабочую пору старшего экономиста: завершился месячный и квартальный отчётный период, в Облгосстрах телеграммами шли сводки от инспекций Госстраха о выполнении плана сбора страховых платежей, почтой поступали другие многочисленные статистические отчёты. Их надо было сводить, обобщать, составлять отчёты по области и отправлять в краевое управление Госстраха. И в совершенной безнадёге начальник Управления поручил мне работу по составлению сводки выполнения плана сбора страховых платежей. Кое-что пояснил, как говорится, «на пальцах», и несколько раз подходил ко мне - смотрел как я справляюсь с работой. Но его советы и комментарии были уже лишними. Я так увлёкся этой работой, что быстро вник в её суть и в установленный срок составил качественную сводку, которую Василий Александрович тщательно проверил и отправил телеграммой в Барнаул. Ну, и, с более лёгкой душой, «посадил» меня на свод и составление очередного статистического отчёта, который был более сложный и содержательней, чем сводка о выполнении плана. Я составил и этот отчёт, потом другой, и, когда Анненков вышел на работу, все квартальные отчёты были составлены и отправлены по назначению. Степана Николаевича уволили «по собственному желанию», а меня назначил на его место. Вот так я стал старшим экономистом Облгосстраха на правах начальника отдела. Не имея профильного экономического образования.

Через восемь лет работы старшим экономистом я был назначен заместителем начальника Облгосстраха. История, о которой я рассказал на странице сайта «Первый пример оценки рисков. Частный случай страхового мошенничества», имела место, когда я уже работал заместителем Суртаева В. А. Василий Александрович был государственником, честнейшим и благородным человеком. И конечно же только при его поддержке мне удалось разоблачить мошенника и предотвратить нанесение ущерба государству.

В 1985 году возраст Суртаева В.А. приблизился к пенсионному. Он мог и дальше работать, законодательством это не запрещалось. И хотел работать. Но областная власть возжелала продвинуть на его место своего человека. И продвинули. Василия Александровича отправили на пенсию, а начальником Управления назначили Ковалёва Степана Ивановича.

Указывать или не указывать данные того, человека, который стал «героем» этой публикации? Ковалёва давно уже нет в живых. Он умер от рака ещё в 80-х годах, вскоре после тех событиях, о которых я пишу. Если не указывать, то снизится восприятие публикации в части её достоверности. Всё-таки решил писать так как есть, не скрывая имени Ковалёва и имён других фигурантов всех этих «дел». Что было, то было. Правда, а не выдумка. Потому никаких изъятий или недосказанности.

Ковалёв был молодым, но ранним. В том смысле, что попал в номенклатуру Обкома КПСС будучи ещё в комсомольском возрасте. Известно, что он возглавлял областной штаб студенческих отрядов.  А потом продвинулся и на государственную работу – был заместителем председателя горисполкома в областном центре.

В то время в Советском Союзе «процветал» дефицит товаров бытового потребления. Через горисполком по талонам распределялись автомобили, мотоциклы, мебельные гарнитуры, ковры, телевизоры и прочее. Даже свадьбу было невозможно нормально провести без талона, выдаваемого в Горисполкоме. По нему в магазине Горно-Алтайторга молодоженам продавали колбасу, сыр, сгущёнку, шоколад и ещё что-то – сейчас уж и не вспомнить.  Я сам в 1979 году имел «счастье» получить и отоварить такой талон.

По тому, что говорили в те времена, Ковалёв, выполняя в горисполкоме функции по распределению талонов и квартир, преуспел в этом деле, и, будучи весьма добрым человеком, облагодетельствовал множество «нужных людей». И в первую очередь тех, кто был в номенклатуре кадров Обкома КПСС, то есть местную начальствующую элиту.  Его заслуги на этом поприще были признаны и вознаграждены – он был переведён в Усть-Коксинский район на должность председателя райисполкома. Видимо и там он трудился также прилежно и успешно, так как вскоре, в 1985 году, его продвинули на следующую ступень карьерной лестницы - назначили начальником Облгосстраха.

Что из себя представлял этот баловень номенклатуры Обкома КПСС, можно понять по содержанию жалобы, поступившей в органы власти от продавца магазина Усть-Коксинской ПМК «Горно-Алтайводмелиорации». Я читал это письмо и изложу суть его содержания по памяти.  Магазин ПМК снабжался продовольственными товарами значительно лучше других торговых точек района, относящихся к сельской потребкооперации. Потому водитель служебной «Волги» председателя райисполкома регулярно наведывался в магазин ПМК с запиской от начальника ПМК. Женщина - продавец отпускала товар для председателя райисполкома в том ассортименте и количестве, что было указано в записке её начальника. Однако плату за продукты никто в кассу магазина не вносил. Прошло время, Ковалёв уехал в столицу области, поближе к Обкому КПСС. Ну, а в магазин нагрянула обычная ревизия, которая установила недостачу в несколько тысяч рублей. Женщина не смогла погасить недостачу и попала под уголовное дело за растрату. Милиция и прокуратура не приняла объяснения продавщицы о причинах недостачи и ей пришлось отвечать за растрату по всей суровости советского закона.

И вот, Ковалёв становится моим начальником, а я его заместителем. Работа идёт как будто в обычном порядке. Решения о выплатах страхового возмещения подписывает начальник Управления, я занимаюсь тем, что и положено его заместителю. Ковалёв уехал в командировку и решения на выплату со всеми обосновывающими документами поступают на моё рассмотрение. Среди них дело по автомобилю, пострадавшему в аварии. Перебираю все приложенные документы, анализирую их форму и содержание. Обращаю внимание на то, что авария произошла в Майминском районе, а справка по этой аварии поступила от отдела ГАИ города Горно-Алтайска. Инспектор Облгосстраха по моему поручению изучает журнал регистрации ДТП в городском отделе ГАИ и обнаруживает, что факт ДТП с застрахованным автомобилем в журнале этого отдела не отражен.  Далее следует выезд нашего инспектора в Майминский район для исследования журнала и иных документов районного отдела ГАИ. Оказывается, что авария произошла на Чуйском тракте, недалеко от села Манжерок. Кроме того, в документах зафиксировано, что водитель повреждённого автомобиля во время аварии был в алкогольном состоянии. Обратил внимание на фамилию водителя и владельца застрахованного автомобиля, повреждённого в аварии - Шадрин, начальник Отдела внутренних дел Усть-Коксинского райисполкома. Узнаю, что Ковалёв, будучи председателем этого райисполкома был весьма дружен с начальником милиции района. Ну, что-ж. вполне типичная дружба, совмещённая со службой. К тому же Ковалёв, работая в Горно-Алтайском горисполкоме, не только ведал распределением квартир и дефицитных товаров, но и курировал городской отдел внутренних дел в совокупности с отделом ГАИ. Потому стало понятно, как оказалась в деле справка с данными о трезвом водителе от городского отдела ГАИ, в ведении которого рассматриваемой аварии не было. 

Выявленное в результате инспекторских проверок было зафиксировано соответствующими документами и Шадрину отказано в выплате страхового возмещения за повреждённый автомобиль. Договором о добровольном страховании транспортных средств установлено, что страховое возмещение не выплачивается, если водитель автомобиля совершил аварию в состоянии алкогольного опьянения.  Начальник Управления Ковалёв возвращается из командировки, «рвёт и мечет», но не решается открыто мстить мне за то, что я сорвал их аферу. Не было сомнений в том, что Ковалёв сам лично принял участие в страховом мошенничестве, выразившемся в подделке документов по выплате страхового возмещения.

Следующий подобный случай.

Рассматриваю пакет документов на выплату страховой суммы по страхованию от несчастных случаев. В выписке из истории болезни от Усть-Коксинской районной больницы указано, что гражданин Золотарёв Юрий Иванович, находясь по месту своего проживания, в селе Верх-Уймон, неудачно упал и сломал руку. И ему «повезло» в том, что он за пять дней до получения этой травмы застраховал себя от несчастных случаев. При этом страховая сумма оказалось весьма «приличной» - 10 тысяч рублей. Следует отметить, что страхование на такую сумму – необычное явление: кому взбредёт в голову выкладывать из своего кармана больше половины месячной зарплаты для того, чтобы застраховать себя на 12 месяцев. Только провидец может решиться на это или человек, у которого, как говорится куры денег не клюют. Но провидцев мне как-то не приходилось встречать за свои прожитые к тому времени тридцать три  года. Да, и, богатых людей, сорящих деньгами в советское время, в Горном Алтай как вроде бы тоже не было.  Потому вся эта «история», изложенная в документах, показалось мне подозрительной. И я решил проверить достоверность документов, приложенных к решению о выплате 1000 рублей по страховому случаю.

Инспектор Облгосстраха по вопросам личного страхования выехала в Усть-Коксинский район и просмотрела в районной больнице медицинскую карту пострадавшего человека. Оказалось, что Золотарёв Ю.И. получил травму несколько ранее, чем было указано в выписке из истории болезни, приложенной к документам о выплате страхового возмещения. Когда ещё не был застрахован. Выехали и в Верх-Уймон, просмотрели документы фельдшерско-акушерского пункта, в который Золотарёв Ю. обратился сразу же после перелома руки. В них указана та же, фактическая дата получения травмы, что и в первичных документах районной больнице. Стало понятно, что травма была получена Золотарёвым Ю. до заключения договора страхования, а главный врач больницы заверила выписку из истории болезни с указанием даты, не соответствующей действительности.  Взяли письменную объяснительную от главного врача райбольницы. Она пояснила, что выдать выписку с фиктивной датой травмы её попросил Ковалёв С.И., с которой у неё сложились дружественные отношения, когда он был председателем райисполкома в этом районе. По другим расспросам выяснилось, что Ковалёв был дружен и с Золотарёвым Ю.И., директором совхоза имени 60-летия Октября.

И так, я принял решение и подписал документ об отказе в выплате Золотарёву Ю. страховой суммы, так как он сломал руку будучи не застрахованным. Понятно, что договор страхования на 10000 рублей Золотарёвым Ю. был заключён позднее, по «совету» начальника Облгосстраха Ковалёва С. Он же, Ковалёв С., пользуясь своими связями, обеспечил подделку документов по дате получения травмы.

Реакция Ковалёва С. была сдержанной, но враждебной. Он не стал оспаривать моё решение по отказу в выплате, но стал придираться без каких-либо причин к другим моим действиям, показывая тем самым, что не настроен на нормальную работу со мной.

Интересно и другое. Золотарёв Ю. приехал в областной центр, побывал в служебном кабинете Ковалёва С. и после этого пришел ко мне. Начал «наезжать» на меня. Дескать я порочу его, честнейшего и заслуженного человека – директора передового совхоза и члена Алтайского крайкома КПСС. В те времена Горно-Алтайский Обком КПСС был в подчинении Алтайского крайкома КПСС. Потому Золотарёва Ю., по его мнению, следовало считать «большой шишкой» и испытывать перед ним подобающий трепет. Вот он, сидит передо мной, этот член крайкома КПСС, «большая шишка», и, несмотря на то, что факты подделки документов и попытка страхового мошенничества выявлены, зафиксированы и доказаны, бессовестно нападает на меня, демонстрируя своё высокое положение в партийной иерархии.

Действия начальника Облгосстраха Ковалёва С., начальника милиции Усть-Коксинского района Шадрина, начальника отдела ГАИ г. Горно-Алтайска, главного врача Усть-Коксинской районной больницы, директора совхоза и члена крайкома КПСС Золотарёва Ю в этих двух историях - не единственный, но существенный фактор, показывающий гнилость системы советской власти, разложение её кадров.

И ещё один случай. Тот год был крайне неблагополучным для совхоза- \завода «Подгорный». Почти все плодовые деревья в его садах погибли в период мартовских оттепелей. В марте это корни деревьев находились в глубоко промёрзшей земле, а воздух прогрелся до относительно высоких температур в результате необычной оттепели. Ветви деревьев оттаяли, началось испарение, которое лишило их влаги. Корни же деревьев, будучи в ледяной земле, не были способны пополнить ствол и всю крону влагой из земли. Результат – полное высыхание ветвей и даже стволов. В мае месяце стало понятно, что сады погибли и не восстановятся.

Сады были застрахованы в системе обязательного страхования сельскохозяйственных культур. Совхоз-завод «Подгорный» имел право на возмещение из средств Госстраха убытков от их гибели.  По установленным правилам окончательное решение о сумме страхового возмещения должно быть принято только осенью, когда будет проведено заключительное освидетельствование пострадавших садов. Однако, органы Госстраха имели право выплаты аванса до осени, на основании результатов весеннего освидетельствования.

И в этот раз начальника Управления Госстраха не было на рабочем месте, и я исполнял его обязанности. Агроном Облгосстраха провёл освидетельствование погибших садов. Я сам выехал на место и убедился, что деревья погибают – листвы на них не было, ветви сухие. Совхозу-заводу необходимо было выкорчёвывать погибшие деревья, готовить землю для посадки саженцев новых плодовых деревьев. Денег на эту работу у предприятия или не было, или не хватало. Поэтому директор совхоза обратился в Облгосстрах с заявлением о выплате аванса в размере 30 процентов от расчётной суммы ущерба, как было предусмотрено законодательством. Я принял положительное решение и деньги совхозу были выплачены. Появляется на работе Ковалёв С. и начинает меня ругать за то, что я не выжал из руководства совхоза взятку. Как он говорил, что от них можно было получить две фляги спирта (совхоз-завод выпускал алкогольную продукцию и использовал в технологическом процессе пищевой спирт). Или получить квартиру – предприятие строило жильё для своих работников.

Вот таков был мой начальник. Но и это было не всё. В системе Облгоссстраха работали с общественниками, которые помогали в страховании. На предприятиях и в учреждениях создавались Советы содействия Госстраху, активные участники поощрялись. Ну и такая работа должна была вестись и при Ковалёве. Я узнал, что приказами Ковалёва премированы на суммы от 80 до 200 рублей отдельные   руководители предприятий и организаций. Начальник Горно-Алтайторга, директор автошколы ДОСААФ и другие из областного центра. И разного рода начальники опять же из Усть-Коксинского района, где чуть ранее работал Ковалёв С. Было понятно, что эти люди не были общественными помощниками Госстраха, а попали под премирование только потому, что были опять же дружны с Ковалёвым, либо оказывали ему какие-то услуги личного характера.

Были и другие примеры своекорыстной настроенности и поведения Ковалёва. Доходило до такой мелочи, когда Ковалёв хлопотал перед Горисполкомом о выделении дополнительных объёмов дефицитных товаров для коллектива Облгосстраха, а потом по-тихому присваивал их часть. 

Я понял, что не смогу работать с таким начальником. Более того, боялся, что он меня подставит где-нибудь и в чём-нибудь «в тёмную», и я окажусь невольным соучастником его пакостных делишек. Вышестоящей организацией являлось Управление Госстраха в Алтайском крае. И я написал письма в Крайгосстрах и в областную прокуратуру, изложив все «художества» Ковалёва. И тут же подал заявление об увольнении с Облгосстраха по собственному желанию. Ковалёв, видимо с облегчением, уволил меня в соответствии с заявлением. А я пришел к заведующему финансового отдела Горно-Алтайского облисполкома Серебренникову Александру Алексеевичу и попросил его принять меня на работу в Облфинотдел. К этому времени я заочно закончил ВУЗ по специальности «Финансы и кредит» и мог рассчитывать на работу по своей специальности.

Я знал, что Серебренников является честным и твёрдым в своих убеждениях государственником. Поэтому я рассказал ему всё, что было у меня при работе с Ковалёвым. Полагая, что областное начальство, ангажированное Ковалёвым может меня жестко преследовать, я попросил Серебренникова о том, чтобы он меня не выдал им «на съедение». От него могли потребовать моего увольнения, и я бы лишился возможности работать по своей специальности. Оказалось, что в Облфинотделе были вакантны только должности самого низшего уровня. Александр Алексеевич говорит мне: «Семён Иванович, ну как я могу Вас поставить на должность простого специалиста? Вы же работали заместителем руководителя областного ведомства». Я ответил, что начну осваивать новую сферу работы с низов и что для меня это не будет чем-то критическим и невозможным. На том и порешили: Серебренников назначил меня на должность инспектора в отдел госдоходов. И так я стал налоговиком, тогда, когда ещё не было отдельной налоговой службы (1986 год).

И в то время, оценивая степень вероятного преследования за мой «выпад» против одного из членов областной партноменклатуры, я не мог представить каково это будет на самом деле. Об этом ниже. Только замечу, что я не ошибся в Серебренникове А.А. – он не только не отдал меня на «съедение», но и поддерживал меня в последующих действиях по защите государственных интересов.

По моему письму в Крайгосстрах из Барнаула приехал проверяющий. Потерялся из виду на несколько дней: видимо Ковалёв и его новый, и верный ему заместитель ублажали проверяющего как положено по законам сибирского гостеприимства. Результат от этого не преминул сказаться: выводы отрицали все изложенные мною факты.

По моему письму в Облпрокуратуру меня пригласил к себе в кабинет сотрудник прокуратуры Сураков А.В. Рассказывая долго о том, что и как было, я увидел на лице Суракова полное безразличие. Мне даже показалось, что он подрёмывает, прикрыв глаза.

Из нашей беседы Сураков понял, что я твёрд в своих намерениях и не собираюсь отступать. И следующий шаг областной партгосноменклатуры был для меня ошеломляющим. Меня пригласили в Обком КПСС. В отдел, который ведает административными органами. То есть прокуратурой, УВД и прочими.   Я до этого не был в Обкоме КПСС. Вы наблюдали, как истинно религиозные граждане проходят мимо церкви? Они крестятся и истово кланяются в её сторону. Проходя мимо здания Обкома КПСС, я не осенял себя крестным знамением и не кланялся, но трепет перед Обкомом КПСС у меня был не меньше, чем у истинно верующего перед святым храмом. Как же,  в этом здании, вершится нечто важное, почти святое. Там работают те, под руководством которых мы строим коммунизм. Те, кто не только свято блюдут моральный кодекс строителя коммунизма, но и смотрят за нами, чтобы мы не нарушали его заповеди. Ну, а отдел, курирующий административные органы – это как отдел священного синода, карающий отступников от веры.

Вначале со мной беседует инструктор административного отдела Черников П. убеждает меня в том, что Ковалёв С. достойный человек, а я клевещу на него совершенно незаслуженно. Не убедительно как-то убеждает. Потом звонком подзывает кого-то себе на подмогу. Ба, в кабинет заходят начальник административного отдела Обкома КПСС и прокурор области Зиятдинов Мозгут Кашапович. Начальник отдела сразу же «берёт быка за рога». Показывает мне копии приказов о премировании неких граждан - общественников, подписанный бывшим начальником Облгосстраха Суртаевым В.А. И говорит о том, что те люди, которые были премированы, дали показания, что получили деньги и передали их мне. Ну и недвусмысленно даёт знать, что меня посадят, если я не прекращу преследования кристально честного Ковалёва С.  Зиятдинов М. К. слушает и молчит. Я обращаюсь к нему и говорю: «Вы прокурор области и у Вас есть доказательства моего преступления. Так берите меня здесь же, судите и садите. Коли эти доказательства есть. Разве не так должен поступить прокурор?». Зиятдинов промолчал, беседа завершилась.

 Я не сдался, несмотря на то, что ответственные работники Обкома КПСС и прокурор области угрожали мне уголовным делом на основе сфальсифицированных доказательств.

Но процесс «наезда» на меня продолжался в другой форме.

Примерно в те же времена, я, возвратившись из командировки, выслушиваю рассказ моей жены Нины. Пришли два каких-то мужчины, зашли на территорию нашей усадьбы и начали пристально осматривать сарай, баню и гараж для мотоцикла. Затем сказались электриками и зашли в дом якобы посмотреть счётчик электроэнергии, но этот прибор их явно не интересовал. Они внимательно рассматривали содержимое наших двух помещений – кухни и спальни. Потом ушли восвояси, оставив в недоумении хозяйку дома, заподозрившую что-то неладное. Мне тоже было не понятно, чтобы это означало.

В очередной раз возвращаюсь из командировки и слушаю рассказ возбуждённых соседей. Дом, в котором мы жили, был разделён капитальной стеной на две половины и в другой части дома с отдельным входом размещались наши соседи. К ним явились те же «арахаровцы» и начали их расспрашивать: откуда сосед взял уголь, дрова, материалы для постройки бани, сарая и гаража. Они, конечно же ничего не знали и не могли ничего ответить. Затем последовала серия других вопросов: гонит ли сосед самогон, буянит ли и т. д. Соседи отвечали, что не замечали за мной таких негативных проявлений. Последовали угрозы неприятностями за то, что они скрывают информацию о злостном нарушителе законности.

Мне стало понятно, что в первый и второй раз приходили оперативники из ОБХСС городской милиции. Иду в ОБХСС, наседаю на заместителя начальника отдела. Тот вызывает тех ребят, которые приходили. Я им – почему так себя вели, чем это вызвано? Не имели права, и так далее. Они показывают мне письмо, написанное от руки и поступившее в областную прокуратуру, На письме резолюция прокурора области Зиятдинова М. К. с указанием начальнику городского Отдела внутренних дел о том, чтобы милиция приложила все усилия и приняла меры против Зубакина С.И., расхитителя народного добра, самогонщика и нарушителя общественного порядка. В письме, автором которого якобы являлся мой другой сосед, ветеран и инвалид войны, было написано, что мною украдены у государства дрова и уголь для отопления, лесоматериалы для постройки бани, гаража и дровяного сарая. Кроме того, сообщалось, что я гоню самогон, пьянствую и дебоширю. Серьёзные обвинения не только для вынесения общественного порицания, штрафа, сообщения по месту работы, но и для возбуждения уголовного дела. Почерк письма специфический, так писали те, кто учился до войны. Узнаю «руку» нового заместителя Ковалёва – Зырянова В., возрастного и не умеренно пьющего алкоголь. Такого легко подвинуть на любой подлог и любую мелкую пакость. Понятно, что сосед, ветеран и инвалид войны, который якобы сигнализировал в областную прокуратуру о моих преступлениях и проступках, такого письма не писал. Что было им и подтверждено в нашей с ним беседе по этому вопросу.

Наседаю на служак ОБХСС: почему ходили и тайно высматривали, брали на испуг соседей? Почему не обратились сразу ко мне и не попросили предъявить документы на дрова, уголь, пиломатериал и лесоматериал? Крутятся как могут, единственное внятное объяснение - так приказано.

Дрова и уголь я, как положено, купил в Гортопе. Попросил своего друга, Клепикова Петра Германовича, живущего в с. Талда, заготовить лес на баню и на пиломатериал. Друг взял в лесничестве лесорубочный билет, и, сам, своей бензопилой, свалил деревья. Выписал в совхозе трактор и стрелевал лес к своему дому. Раскряжевал, часть брёвен пустил на пилораму, где его распилили на плахи. Брёвна и пиломатериал для мня попутным рейсом доставил совхозный грузовик.

Принёс в ОБХСС квитанции на оплату угля и дров, купленный другом лесорубочный билет, квитанции на оплату работы трактора, пилорамы и грузовика. Кстати, в те времена оплата работы совхозной техники через кассу была большой редкостью. Как правило, расчёт вёлся с работягами помимо кассы и чаще всего самой ходовой валютой – водкой. Потому, борцы с расхищением социалистической собственности, взбудораженные моими нападками на них, надеялись взять надо мной реванш - посмотрим, посмотрим, чья возьмёт.  Долго проверяли и в конце концов признали, что воровства не было, всё оплачено как положено. Сработало моё стремление к соблюдению всех норм и правил даже в тех случаях, когда многие их игнорировали. Ну, и, то, что я не выбрасывал разного рода платёжные квитанции.

Видимо, Ковалёв и его пособники считали, что я, как и они, и все подобные им, подворовываю везде и всегда, когда представится удобный случай. И питали надежду, на то, что сквитаются со мной через подмётные анонимные письма. Вы обратили внимание на то, как прокурор области боролся за «честное» имя Ковалёва? Так вот, в те времена ходили разговоры о том, что Ковалёв С., работая в Горисполкоме, организовал выделение квартиры для дочери Зиятдинова М.К., тогда как она не имела на это права. Если учесть то, как прокурор области участвовал в незаконных «наездах» на меня, то в эти слухи можно было поверить.

Давление шло со всех сторон и разными способами. Дошло до того, что на имя моей жены и на адрес школы, где она работала, пришло анонимное письмо о том, что я изменяю ей. С тем же почерком, что и анонимное письмо на имя прокурора области. То есть пытались оказать психологическое давление через ожидаемые ими скандалы в моей семье. Однако этого не случилось. Жена верила мне, и я не изменял ей.

И вся эта история закончилась ничем. По Ковалёву С. мер не приняли, меня не «достали» - Серебренников А.А., несмотря на то, что и на него давили с «верхних этажей», меня не трогал. Знал, что я был прав.

Начинал работу в финансовом отделе Горно-Алтайского Облисполкома в январе 1986 года с должности инспектора отдела Госдоходов, а завершил в декабре 1991 года, будучи заместителем председателя Комитета финансов Республики Алтай – начальником отдела финансирования народного хозяйства. Был избран депутатом Верховного Совета Республики Алтай и перешел на постоянную работу в Президиуме Верховного Совета Республики Алтай – председателем Постоянной комиссии по вопросам экономической реформы и собственности. 

Резюме по содержанию изложенного выше:

- Примеры выявления страхового мошенничества показывают то, как может и должен осуществляться как внутренний текущий, так и внешний последующий финансовый контроль. Посредством формального и логического анализа содержания документов. С оценкой рисков.

- Эффективные действия специалистов финансового контроля, тогда, когда они затрагивают существенные интересы влиятельных людей, вызывают ожесточённое противодействие с применением самых разнообразных форм давления. Для того, чтобы преодолеть такое сопротивление    ревизору необходимо иметь как твёрдое убеждение в справедливости и законности своих действий, так и смелость, и психологическую устойчивость.

- Человек, вставший на путь борьбы за справедливость и законность должен быть бескомпромиссным, идти до конца вне зависимости от результатов своих действий. Fais ce que dois, advienne, que pourra — Делай, что должно, и будь, что будет.

- Подавление инакомыслия, отсутствие политической конкуренции, тотальное навязывание гражданам нежизненной идеологии и т. д. привело к аморальному разложению кадрового состава органов КПСС и государственной власти. Что неизбежно повлекло за собой всеохватывающую коррупции и отсутствие механизмов борьбы с ней. И я убедился в этом на собственном примере. И не только на том, что приведено выше. Работая в областном финансовом ведомстве мне приходилось вскрывать и другие воровские гнойники и с тем же происхождением. О чём написано на других страницах ревизорских историй. См.: Уроки второй ревизии   Всё это привело меня к активным действиям по смене действовавшего советского режима. Я пошел в политику, в 1990 году вступил в первую партию демократической направленности, возглавляемую Н. Травкиным. В Демократическую партию России. И пошел в народ – на первые свободные выборы республиканского уровня. И продолжил борьбу с использованием новых  возможностей, открывшихся после избрании меня депутатом Верховного Совета Республики Алтай, депутатом Государственного собрания - Эл Курултай Республики Алтай и затем депутатом Государственной Думы Российской Федерации. О чём  также написано на других страницах этого сайта. См.: Позорные страницы из "истории" Республики Алтай